После теракта в Беслане, почти каждый сказал: «Этого не должно повториться НИКОГДА». Как гласит американская поговорка, «Never say «never again». 2024 год – год двадцатилетия трагедии в Северной Осетии – принёс нашей стране несколько «Бесланов».
22 марта: захват заложников в подмосковном Крокусе, 145 погибших. Все террористы – завербованные киевским режимом трудовые мигранты из Таджикистана. 16 июня: присягнувшие запрещённому в России ИГИЛ «сидельцы» по террористическим статьям взяли в заложники сотрудников СИЗО в Ростове-на-Дону. 23 июня: совершённый от имени ИГИЛ двойной теракт в Махачкале и Дербенте, как будто специально «приуроченный» террористами к православному празднику Троицы. Погибли 22 человека. Настоятелю дербентского храма Покрова Богородицы протоиерею Николаю Котельникову перерезали горло. Сторож Успенского кафедрального собора в Махачкале застрелен террористами. В главном православном храме Дагестана целью террористов был настоятель храма протоиерей Павел Каликин – бывший священник храма Георгия Победоносца в Кизляре, очевидец совершённого от имени ИГИЛ теракта в этом храме в марте 2018 года. Как и в Кизляре в 2018 году, отцу Павлу только Божьим чудом посчастливилось остаться целым и невредимым. 23 августа: снова тюремный теракт от имени ИГИЛ в колонии строгого режима № 19 под Волгоградом. Четверо осужденных уроженцев Таджикистана и Узбекистана взяли в заложники сотрудников колонии. Как объявили сами террористы, их действия – это месть за «братьев» из Таджикистана, попавших в тюрьму за теракт в «Крокус Сити Холле». Террористами убиты с особой жестокостью четверо заложников, ранено восемь, всего от рук бандитов пострадали 12 человек. Что примечательно, один из погибших был не надзирателем, а таким же осужденным, который осмелился дать отпор нелюдям.
После теракта в ИК № 19 ФСИН совместно с ФСБ фильтрует исправительные учреждения на предмет наличия там тюремных джамаатов – вербовочной базы ИГИЛ и других запрещённых в России террористических организаций. Не только силовики в курсе того, что «зелёные» – так в тюрьмах называют осужденных салафитов /ваххабитов – успешно подминают под себя весь круг жизни в местах не столь отдаленных, могут если захотят завербовать в свои ряды и близко контактирующее с «зелёными» тюремное начальство… На особую заметку ставят подследственных и осуждённых уроженцев Средней Азии. Если кто обзавёлся гражданством РФ, проверяют законность получения российского паспорта.
Фактор, объединяющий «малые Бесланы» 2024 года – то, что практически везде в качестве террористов фигурируют выходцы из Таджикистана. Теракт в ростовском СИЗО – это «сборная солянка» из трёх чеченцев и одного ингуша. Но в этой тюрьме находится немало уроженцев Таджикистана. Среди них – возможно – могут быть не только члены тюремного джамаата, но и вербовщики в него. Вербовщик – куда более опасный террорист, чем обычный смертник. Двойной теракт в Дагестане задумали и осуществили даргинцы — богатая семейка уже бывшего главы Сергокалинского района Магомеда Омарова. Однако при анализе близких и дальних связей дагестанских террористов выискался таджик Нурмухаммед Шарипов – популярный в запрещённом Instagram ваххабитский проповедник, сбежавший из родного Таджикистана в Россию, получивший здесь паспорт РФ и, по ряду некоторых источников, «чалящийся» сейчас на «новой родине» в местах не столь отдаленных. Изоляция от общества не мешает Шарипову выходить на связь с «братьями» через Интернет – который вообще-то по тюремным правилам для подследственных и осужденных запрещён!
В действующих на территории РФ террористических сообществах могут быть люди любой национальности. В апреле 2017 года теракт в метро Петербурга организовали выходцы из Киргизии. Идеологию запрещённой в России группировки «Хизб ут Тахрир» впервые занёс в Поволжье в начале 1990-х годах узбек из Намангана Алишер Усманов. Немало невинной крови пролили в России и за её пределами ваххабиты русского происхождения – вспомнить только одного Саида Бурятского… В салафитских / ваххабитских сообществах отрицаются государства и нации, есть только «истинные мусульмане». Но, чтобы ни говорили «люди с хорошими лицами» – как из либерастической тусовки, так и из чиновничьей вертикали РФ – терроризм имеет национальность, страну происхождения и другие атрибуты международного права.
Так уж вышло, что среди активных салафитов / ваххабитов и максимально подверженных вербовке в ваххабизм просто огромный процент составляют живущие в России этнические таджики. В нашу страну они массово стекаются параллельно ужесточению курсу Душанбе на полное искоренение салафизма / ваххабизма в Таджикистане.
Взять хотя бы статистику по Южному федеральному округу за 2017-2018 годы. К концу четвертого квартала 2018 года была выявлена руководимая мигрантами из Таджикистана террористическая сеть, действовавшая в Краснодарском крае и Адыгее. «Иностранные специалисты» нацелились на Адыгею, потому что туда ездят совершать намаз мусульмане из Краснодара, где мечетей нет, от столицы Кубани до Адыгеи в прямом смысле рукой подать.
Краснодар сегодня превращается в мегаполис «Большой Краснодар». До сих пор там, несмотря на строгий запрет краевых властей нанимать на работу нелегальных мигрантов, целые сферы хозяйства застолблены за гастарбайтерами, большинство из которых таджики. Те гастарбайтеры, которые стали салафитами / ваххабитами, не так давно окучивали мечети Адыгеи, приезжая туда под видом обычных мусульман, которые хотят совершить намаз. Коренные этнические мусульмане Краснодарского края и Адыгеи – черкесы. У них ислам исторически стоит на вторых ролях в духовной жизни, поэтому черкесы в истовой приверженности исламу не отмечены. На пятничных намазах черкесов немного в их родных краях, остальные прихожане – «иногородние», как говорят на Кубани про чужаков.
Это переживающий строительно-инфраструктурный бум Краснодарский край, где спрос на жилье в буквальном смысле дикий. Здесь любят селиться после выхода на пенсию состоятельные федеральные чиновники, отставные силовики из старшего и высшего начсостава… Кубань, в отличие от соседнего Крыма, «укропы» практически не бомбят. Люди строятся, покупают квартиры и готовые коттеджи, порой платят за сотку земли или квадрат жилья больше, чем заплатили бы в элитных районах Москвы и Подмосковья… Строит дома, создает инфраструктуру кто? Более 50% занятых в этом – трудовые мигранты из Средней Азии, без учёта их земляков, которые трудятся в сфере услуг, в торговле и остальных сферах вне строительства, где требуется дешёвый «чёрный» труд. К сентябрю 2024 года власти Кубани обещали очистить от мигрантов все сферы – кроме строительной! На сто процентов выполнить план по зачистке не получится – слишком велик соблазн у занятых в девелопменте структур и компаний… Да и многие гастарбайтеры – с помощью диаспор, особо заинтересованных чиновников и силовиков – обзавелись паспортами РФ, зачастую вообще не говоря по-русски. В плане отношений на работе таджики держатся за земляков, где таджиков становится очень много – туда не устроиться на работу тому же узбеку или киргизу. Очень ярко это показывает пример складского бизнеса в Казани, где, как и по всей России, эта сфера «забита» за узким кругом компаний-гигантов.
«Я бываю по делам на складе Wildberries в Казани, – рассказывает в популярном телеграм-сообществе житель Москвы. – Там официальные зарплаты низкие – при работе на износ. Работают одни мигранты. Ну, ещё берут нищих студентов и неблагополучный народ, вроде алкашей или судимых, которым податься некуда. Условно благополучные татары и русские туда работать не идут. Допустим, повысят там зарплату до приемлемых 150-200К в месяц, улучшат условия труда… Казанцы там будут работать? Снова нет! Мигранты уже оккупировали склад. Если на складе будут хорошие зарплаты и условия труда, мигранты просто не дадут коренным там работать. Притащат и трудоустроят своих, а занятых на складе татар и русских заставят уволиться по собственному желанию, просто не дав им нормально работать».
В узком этнонациональном кругу, где собираются жители только одного района Таджикистана или вообще одного таджикского рода, своему для этого круга ваххабитскому проповеднику спрятаться проще некуда. Хотя бы потому, что в каждом отдельном регионе Таджикистана – свой диалект, всего в Таджикистане 40 не похожих друг на друга диалектов. После августа 2021 года, когда запрещённый в России «Талибан» изгнал из Афганистана американских оккупантов, армию гастарбайтеров из Таджикистана в России пополнили афганские таджики, или парсиван, как их называют собратья по другую сторону Амударьи. Парсиван в своем кругу вообще говорят на кишлачном, то есть простонародном дари, таджики из Куляба или Хорога своих афганских братьев порой понимают с трудом. Как попадают в Россию соплеменники небезызвестного Бурхануддина Раббани? Они едут разными путями в Таджикистан, приобретают без особого труда гражданство Таджикистана, а затем отправляются в Россию в гастарбайтерских потоках. Находясь в нашей стране, большинство парсиван стараются максимально раствориться среди других таджиков и вообще лишний раз не светиться. Именно среди парсиван широко распространена салафитская идеология, которая прекрасно сочетается у них с отвратительной традицией бача бази. Афганский салафизм / ваххабизм – это ещё и такие вещи как наркоторговля, контрабанда оружия и сопутствующий этим явлениям специфический криминальный «букет»… Поэтому власти Таджикистана стараются как можно быстрее натурализовать парсиван, чтобы сбагрить их на заработки за границу. В самом Таджикистане остаются родственники парсиван, им занятые на заработках мужчины шлют переводы из заработанного честным трудом. Или же трудом преступным – той же наркоторговлей. От процентов с этих переводов, потраченного парсиванской родней в Таджикистане на свои насущные нужды и так далее пополняется государственный бюджет республики
Само собой, каждый ваххабит из бывшего СССР, когда находится на залегании в России под легендой «мирного» работяги, должен иметь «крышу» в лице авторитетной диаспоральной организации. У таджиков-террористов из ИК № 19 такой «крышей» до теракта был глава РОО «Таджикская община Волгоградской области» Саидахмад Махмадов. Среди самих гастарбайтеров Махмадов слывет страшным человеком. Работающих на него обычных честных строителей или других работников Махмадов, как говорится, кидает. Если обманутые требуют честно заработанных денег, Махмадов натравливает на них свою личную таджикскую гвардию, куда набирает полных отморозков. Таким же «крестным отцом» таджикских мигрантов из Москвы не так давно был Каромат Шарипов, глава РОО «Федерация мигрантов СНГ», она же ранее «Таджикские трудовые мигранты». Автор материала лет пятнадцать назад общался в Москве со многими мигрантами, которые попали в беду и пошли за помощью к Шарипову. В итоге они оказывались у Шарипова в рабстве, из которого спасались бегством в буквальном смысле слова. Шарипов, пока его не депортировали из России в 2017 году за поддельный паспорт РФ, в Москве хотел стать в столице единоличным capo di tutti всего, что связано с трудом мигрантов из Средней Азии. У него были солидные связи в той экономической «серой» сфере Москвы, которую эксперты называют «таджикско-русской мафией». Если кратко, Шарипов – не без содействия партнёров российского происхождения – создал такую систему, где подло обманутые Шариповым мигранты бегут за помощью опять же к Шарипову! Так как система «серая», её основной денежный оборот шёл мимо московской казны, оседая в виде откатов ответственным московским чиновникам. Когда Шарипов в девяностых и нулевых годах работал на своего старого друга Тельмана Исмаилова – хозяина «Черкизона», среди мигрантов он был известен ещё как главарь банды киллеров. В родном Таджикистане Каромат Бакоевич прослыл как хладнокровный убийца своих соплеменников в период гражданской войны в республике. Шарипов, в ту пору заместитель командира танкового батальона 201-й мотострелковой дивизии, поддерживал ваххабитов- «вовчиков», посредством своей должности прикрывал идущий через «вовчиков» наркотрафик. В 1994 году Шарипова арестовали по подозрению в убийстве подполковника Владимира Долматова – сослуживца Шарипова, который был скорее на стороне светских «юрчиков» из Народного фронта Таджикистана. Странным образом Шарипов прямо из-под стражи уехал потом в Россию.
«Крёстный папа» Шарипов нажил себе много недоброжелателей в Таджикистане и за его пределами. Всегда бодрый и физически крепкий capo di tutti – отставной офицер Советской Армии – слишком уж подозрительно скончался в возрасте 57 лет в таджикском городе Вахдат. Причина смерти выглядит хрестоматийно – сердечная недостаточность.
Есть версия, что Шарипов при жизни тесно кооперировался с живущими в России таджикскими салафитами/ваххабитами и запрещённым в Таджикистане оппозиционным движением «Салафия». С Эмомали Рахмоном салафиты из республики и лично Шарипов поступили подло. Зная слабость Рахмона к громким титулам, сначала «Салафия» объявила Рахмона халифом – наместником пророка Мухаммеда в Таджикистане, с расчётом, что салафитские главари войдут в ближайшее окружение Рахмона и будут влиять на него. Конечной целью операции было «мирное» свержение Рахмона и установление в Таджикистане «исламского государства», которое с помощью зарубежных ваххабитов осуществило бы потом экспансию по всей Средней Азии. Пока Рахмон присматривался к своим бородатым восхвалителям, те прославляли его до небес и пресекали среди остальных таджиков любую критику в адрес президента. Но осторожный глава Таджикистана, который помнил похожую подлость «Хизб ут Тахрир» с Исламом Каримовым в соседнем Узбекистане, объявил «Салафию» вне закона. Тогда салафиты от восхвалений в адрес «халифа» Рахмона перешли к тайной террористической войне против него в самом Таджикистане и за его пределами. В эту войну, как сообщают таджикские инсайдеры, активно был включён и Каромат Шарипов. «Таджикский король Москвы», опытный конспиратор, не показывал себя ни в ваххабизме, ни вообще в какой-либо исламской религиозности, так было ваххабитам выгодно.
Есть много причин и версий того, почему спокойные и реально трудолюбивые таджики сегодня максимально поддаются ваххабитскому злу и превращаются в носителей этого зла. Как говорили автору материала его собеседники из Средней Азии, основная масса таджиков (как и узбеков, киргизов, казахов) подчас становится ваххабитами, находясь на территории нашей страны. В отличие от Таджикистана, в России салафизм / ваххабизм – только в стадии возможного запрета, окончательному же запрету мешают многие навязанные Западом установки ещё ельцинских времен. В РФ – крайне либеральная даже для толерантной Европы миграционная политика. Наша страна в нулевых годах вступила в созданную англосаксами при ООН Международную организацию по миграции (МОМ), которая по факту занимается замещением коренного населения агрессивным контингентом из проблемных регионов мира. Сами США, создавая МОМ, в неё не вступили, сочтя устав МОМ противоречащим Конституции США. Но ещё до основания МОМ, в девяностых годах, тогдашние власти России открывали двери по максимуму для таджикской миграции, что увенчалось на заре нулевых годов безвизом в РФ для таджиков. Экономике РФ, которая на заре нулевых годов мыслилась опять же по западным лекалам как нефтегазовая скважина Запада, нужны были дешевые, почти дармовые, и при этом постоянно возобновляемые рабочие руки. Безвиз также был попыткой тогдашней Москвы вдохнуть новую жизнь в хиреющий проект СНГ.
В итоге Россия мало что выиграла, а Таджикистан вообще проиграл. Режим Рахмона за период «тучных» нулевых плотно сел на иглу такой ничего не производящей экономики, к кризису 2014 года более 50% ВВП Таджикистана составляли только одни переводы от занятых в России таджиков. Такая «стабильность» обернулась стагнацией и закономерной деградацией социально-экономических процессов в Таджикистане. В культурном плане – как и в Казахстане или Азербайджане – среди масс пошёл отказ от светской поведенческой модели в пользу псевдоисламского архаического постмодерна. Носителя этого духовно разрушающего кода, как правило, жителя умирающего кишлака, эксперты называют казахским словом мамбет. Так в Астане или Алма-Ате называют умственно тупого, невоспитанного и при этом агрессивного выходца из степного аула. Крупные города Таджикистана – особенно Душанбе – сегодня это места предельной концентрации приезжих из кишлаков мамбетов, которые вот-вот окончательно вытеснят последних коренных душанбинцев, людей уникальной высокой советской культуры. Образованные и культурные молодые душанбинцы сегодня предпочитают отъезду в Россию работу либо стажировку в Евросоюзе, США, Израиле. Как оценивают отечественные эксперты, основной поток таджикской миграции в Россию это мамбеты, которым и Душанбе нужен только как перевалочная база. В условиях большого города мамбеты теряют привычные социальные связи, им уже не указ утвержденные поколениями авторитеты рода, кишлака. Ваххабизм в бывшем СССР развивается в мегаполисах – «территориях без стран и наций», как выражаются сами апологеты мегаполисной организации общества. Типичный ваххабит добровольно рвёт все связи даже с собственным народом. Поэтому до крайности наивны восклицания многих россиян из серии «куда смотрят их авторитеты, аксакалы!».
Есть ещё одна причина – историческая. В годы чеченских кампаний из всех иностранных наёмников запрещённой в России «Ичкерии» вербовщики особенно выделяли таджиков, старались их вербовать по максимуму. Террористам «Ичкерии» импонировала высокая пассионарность таджикских «побратимов» «на пути джихада». Что неудивительно. Таджики исторически это «аристократы Маверранахра», наследники древней персоязычной культуры, развивавшейся на протяжении веков на огромной территории Центральной Азии. Современный таджикский литературный язык сформировался в советские годы на основе диалекта Самарканда и Бухары – древнейших столиц государств Средней Азии. Политические катаклизмы конца XX века нарушили нормальное поступательное развитие таджикского народа, сделали его духовно пустым. В эту пустоту хлынули чуждые исламу идеи ваххабизма, «акушеры» ваххабизма, как хорошо известно, это британские колонизаторы исламского мира в период XVIII-XIX веков.
Для действенной профилактики ваххабизма нашей стране пригодился бы опыт нынешней Саудовской Аравии по работе с трудовой миграцией и сформированными мигрантами в королевстве диаспорами. Если коротко, каждый шаг мигранта там жёстко контролируется, мигранты не имеют права создавать свои диаспоральные организации и тем более диктовать через эти организации условия властям королевства. Мигрантам запрещено перевозить свои семьи, как только срок трудового договора заканчивается, мигрант за свой счёт едет домой. За любое нарушение законов – суровое наказание вплоть до смертной казни. Саудовское королевство, чья экономика полностью зависит от труда мигрантов, имеет с мигрантами ноль проблем.
Если мигрант законопослушен и приехал в чужую страну работать, а не «жить по кайфу», он согласится жить в чужой стране на период работы по саудовской модели. В случае, если мигрант имеет укорененные преступные наклонности, мягкое отношение к себе со стороны государства он воспримет как слабость.
Александр Ашуров