Ведущий научный сотрудник Центра постсоветских исследований Института экономики Российской академии наук доктор экономических наук Аза Мигранян известна исследованиями экономики постсоветских республик. На площадке «Школа Центральной Азии – 2024» Аза Мигранян подробно рассказала об основных трендах в экономиках стран Центральной Азии, назвала главные факторы, на них влияющие, и обозначила перспективы совместных проектов:
Пять государств отличаются друг от друга
Пять государств отличаются по своей экономической модели, несмотря на то, что кажется, что эти государства являются, в принципе, очень похожими. И чаще всего, с точки зрения экономической модели, их сравнивают на основе тех показателей, которые демонстрируют энергосектор и торговлю энергетическими ресурсами. По факту это действительно так: все пять государств являются экспортоориентированными, сырьевыми экономическими моделями, что означает, что все государства в достаточно высокой степени зависят от внешнего мирового рынка, от потребления, соответственно, спроса и цен, то есть волатильности цен на энергоресурсы.
Для практически всех государств примерно 10% и более составляют именно добыча сырья, нефти и газа. И около 40% – это экспорт сырья, нефти и газа. То есть, соответственно, как вы понимаете, практически во всех этих государствах это бюджетнообразующие отрасли. И они определяют эффективность финансовой системы, здоровье финансовой системы, и, с точки зрения потенциала развития, они, естественно, дают базу для экономического роста.
Россия несопоставима с другими
Но при этом все пять государств существенно отличаются друг от друга по типу экономических отношений, по способу формирования внешних связей и, соответственно, по месту добычи. Россия – это самая большая экономика, она несопоставима со всеми прочими в силу масштабов, разнообразия и дифференцированности ресурсной базы и уровня богатства, то есть приходящегося на одного жителя и на единицу экономического дохода.
Как мы знаем, по всем рейтингам это единственный показатель, который внеконкурентен для России: ни одна страна не может сравниться. Отсюда возможность диверсификации доходов сырьевого экспорта и, соответственно, отличие России от всех четырёх прибрежных государств –добыча осуществляется не в Каспии. Все остальные государства в большей степени зависят от запасов, находящихся в Каспийской зоне. Поэтому здесь есть определенная конкуренция и рассогласование, даже несмотря на то, что подписан меморандум об использовании биоресурсов, но не всеми утвержден.
Энергетическая сделка Азербайджана
Второй отличительной особенностью является степень диверсификации экспорта и добычи ресурсов. Например, если мы говорим об Азербайджане, то здесь основная добыча происходит только на Каспии, и фактически других источников ресурсов здесь не наблюдается.
Это самый старейший форпост по разработке добычи и, соответственно, экспорта нефти. Отсюда есть масса проблем, возникающих в системе энергетических отношений, энергетического сотрудничества для Азербайджана. Как вы знаете, Азербайджан действует на основе так называемой энергетической сделки.
Исторически заключена она Гейдаром Алиевым. И здесь присутствует 13 крупнейших мировых транснациональных компаний, которые ведут добычу. Проблема в общих чертах заключается в том, что степень запасов не предоставляет Азербайджану больших возможностей по расширению добычи нефти.
И поэтому на сегодняшний день добыча в большей степени начинает сосредотачиваться не столько на самом экспорте нефти, сколько на формировании новых технологий добычи и экспорта сопутствующих метановых газов. Соответственно, меняется характеристика, изменяются показатели для экономики республики. Но тем не менее уровень зависимости от экспорта сырьевых ресурсов очень велик.
Казахстан ищет варианты
Для Казахстана характерна наибольшая диверсификация с точки зрения инвесторов и наибольшая инвестированность своих энергетических запасов, которые, в общем-то, имеют хороший потенциал для развития. И Казахстан не ограничивается только шельфом Каспия. Отсюда и большие возможности, и диверсификация поставок энергоресурсов для Казахстана. Казахстан, особенно после введения санкций, экспортирует не только в Китай, но и в большей степени сейчас наращивает экспорт на европейские рынки.
Туркмения – закрытая зона
Если говорить о Туркмении, это особая специфическая зона, которая закрыта. И, к сожалению, не только мы, но, в принципе, все международные рейтинговые агентства, статистические агентства не обладают полной информацией о ситуации. Там также доминирует именно добыча газа в большей степени, и, к сожалению, для Туркмении здесь возникает проблема монозависимости от одного покупателя – от Китая.
На сегодняшний день там действуют три ветки трубопровода, и, соответственно, прокачка осуществляется в этом направлении. Если говорить о туркменской экономике, то здесь в большей степени характерно директивное управление, в меньшей степени развиты рыночные конкурентные отношения.
Иран под санкциями
Иран также являет собой специфическую экономику, которая формировалась на базе принципов исламских финансов и исламского управления.
На сегодняшний день, после приведенных либеральных реформ в 90-е и 2000-е годы, из исламского принципиального подхода остались лишь только беспроцентные ставки. Всё остальное уже фактически имеет более или менее стандартизированную форму так называемого европейского формата конкурентного рынка. Отсюда и расширение торговых отношений, и, собственно говоря, так же, как и у всех остальных стран, база – добыча энергоресурсов.
Из пятёрки две страны – Россия и Иран – находятся под жесточайшими санкциями. Соответственно, модели экономических отношений также выстраиваются исходя из допущений возможности обхода санкционных ограничений. Как мы знаем, для России это система параллельного импорта, а для Ирана это уже 40 лет функционирования не только системы параллельного импорта, но и возможных послаблений в области финансовых платёжных и расчётных операций в области перетока товаров, грузов и финансовых ресурсов.
Если говорить об Иране, то здесь доминирует развитый, диверсифицированный промышленный сектор. К сожалению, не столь технологически продвинутый, но тем не менее он обеспечивает национальные потребности. Уровень добавленной стоимости, произведенный в Иране, – максимальный из всех государств пятерки. Там он достигает 50–60%.
Доходы и средний класс
Если говорить о национальном добавленном продукте (то есть это то, что произведено в государствах в формате общего рынка потребления), то он составляет в пределах примерно от 10 до 30%. В России сейчас этот показатель возрастает. Соответственно, во всех пяти государствах действует так называемая степень олигопольного рынка по типу конкуренции, когда крупные корпорации фактически делят основные отраслевые рынки, и это позволяет государству в более лёгком формате контролировать ситуацию, особенно если это связано с какими-либо ограничениями.
И даже для таких государств, как Казахстан и Азербайджан, этот формат остается преимущественно доминирующим по той простой причине, что социальная напряжённость во всех государствах, в принципе, остается на довольно высоком уровне. Причиной такой напряженности является очень серьёзный разрыв в расслоении общества. 10% населения обладает, практически во всей пятёрке стран, более 60% их богатств и доходов. Остальные у нас идут по степени распределения, в зависимости от развитости экономики. Наибольшая степень равномерного перераспределения доходов – до 40% – останется в России, в силу достаточно высокой степени социально ориентированной политики и поддержки населения. Здесь более развит средний класс.
В меньшей степени это наблюдают в Казахстане, причём в Казахстане с убывающим трендом, когда средний класс ужимается. И, соответственно, в большей степени разрыв в Азербайджане и Туркмении. Про Иран также можно говорить, что здесь более сглаженная политика, но опять же концентрация между самыми бедными и самыми богатыми достигает от 40 до 60 раз в доходах.
Темпы роста
Если говорить о цифрах, то наибольшая степень развития по темпам роста ВВП у нас в последние годы наблюдается непосредственно у Ирана и Казахстана. Это связано с потенциалом энергетических мощностей и с возможностью иметь компенсацию выпадающего российского экспорта на европейских рынках.
По другим государствам эти темпы меньше. В 2023-м году темп роста у Казахстана и у Ирана был около 5%. Если мы говорим о Туркмении, то это чуть меньше 2%, в Азербайджане – 1,3%, а в России – 3,6%. То есть это показатели валового прироста продукта, который произведен. Это не есть показатель уровня благосостояния населения. Он измеряется совершенно другим образом. И если сопоставлять, каким образом распределены богатства внутри страны среди населения, то лидером является Россия по уровню ВВП на душу населения. Это около 15–16 тысяч на человека. Далее идет Казахстан – около 14 тысяч. Минимальный уровень в Туркмении – около 5−6 тысяч на человека. От чего это зависит? Это зависит от плотности населения и от объёма валового продукта. С Туркменией есть определённые сложности, которые связаны с контрактом, подписанным с Китаем, и, соответственно, экспорт наращивается, а доходы от экспорта –уже нет.
И есть ещё пара показателей, которые, наверное, будут свидетельствовать о качестве экономики. По уровню прямых инвестиций лидирующим на сегодняшний день является Казахстан, по характеристикам технологичности лидирующей остается Россия, следом уже идёт, как это ни странно, Иран. Если мы говорим о таком показателе, как уровень безработицы, то наибольший уровень наблюдается в Азербайджане, в Туркмении, по убывающей далее примерно на равных позициях – Иран и Казахстан, и минимальный уровень – в России.
Влияние санкций
Как повлияли санкции? С одной стороны, это новые возможности для сопредельных государств. Это действительно так. Для стран региона это в первую очередь возможность занятия российской ниши на рынках Европы. Однако здесь это невозможно сделать в полном объёме, именно в объёмах тех масштабов поставок, которые осуществляла Россия, по двум причинам: ограниченности ресурсной базы и сложности по доставке энергосырья на европейские рынки. Особенно для Казахстана, который находится в двойной блокаде, то есть две границы до моря. Если говорить о Каспии как о логистическом центре, то здесь, к сожалению, есть определённые проблемы с точки зрения тоннажности перевозок.
С точки зрения формирования новых трубопроводов здесь тоже есть тонкости: это несогласие Ирана по подписанной концепции использования Каспийского моря. Отсюда у нас возникают следующие выводы. Связанность между государствами региона крайне низкая, взаимная торговля составляет примерно 15−20% от всего объёма торговли; наибольшая связанность есть между Россией и Казахстаном, между Россией и Ираном.
Все остальные государства торгуют минимально между собой, поэтому о региональном интересе мы пока говорить не можем, и о сплочении как об экономическом блоке – тоже не можем. Если мы говорим о санкционном влиянии, также сюда относится возможность передачи технологий и большая уступчивость России с точки зрения того, что на сегодняшний день санкции открывают возможности для государства Каспийского региона, больше открытости России по логистическим схемам. Это, в частности, ускорение транспортного коридора Север – Юг и более либеральное отношение к прокачке через российские магистральные трубопроводы сырья партнёров по Каспийскому региону.
И если мы говорим о возможностях экономического развития, то страны находятся с точки зрения технологического развития на уровне, скажем, среднем для развивающихся государств.
Григорий Малов